Французское кино недаром ассоциируется у нормального человека прежде всего с комедией – в этом деле французы разбираются не хуже, чем в вине и сыре. Причем, если удел американцев (мастеров на все руки) в этом жанре – физиологические шутки да всевозможные гримасы, то их европейские конкуренты действуют куда тоньше и хитрее.
Если в "Животном" уважение начальства, сослуживцев и прочих хорошеньких девушек можно было заслужить, только став наполовину зверем, изнасиловав почтовый ящик и таская куриные кости по помойкам, то в "Хамелеоне" герою оказывается достаточно притвориться гомосексуалистом. А вернее – просто распустить слух о своей «неправильной» ориентации, никак при этом не изменяя манеры себя вести.
И вот зануда и придурок Франсуа Пиньон (не путать с Франсуа Виньоном), который двадцать лет проработал незаметным бухгалтером на фабрике по производству презервативов, вдруг становится заметной фигурой, презиравший его сын теперь предлагает ему косячок, два года назад ушедшая жена ищет его общества, а начальство уже не может его сократить. Кстати, дискриминация наоборот – тоже общая тема "Хамелеона" и "Животном", где несчастный афроамериканец тщетно пытался добиться, чтобы на его проступки реагировали адекватно.
Жерар Депардье здесь играет эдакого мачо – его герой ненавидит голубых, но ему волей неволей приходится общаться Пиньоном, дарить этому горе-гомосексуалисту розовый свитер и приносить конфеты. Впрочем, довольно скоро подобное положение вещей начинает его устраивать.
Человек интересен своей непохожестью – вот немудреная мораль "Хамелеона". Живи играючи, не придавай мелочам большого значения и сумей сделать свои недостатки достоинствами – его три основные заповеди.