В этом году на ежегодном форуме Нового кино в Берлине Евгений Стычкин вместе с Константином Мурзенко представлял новую картину "Апрель". Женя широко улыбается, усаживает сына на колени, и мы начинаем.

Как фильм принимали в Берлине?

Мы очень волновались, было семь показов и четыре большие пресс-конференции, одну из них провел директор форума в кинотеатре Delphi, что было для нас огромной честью. На Берлинале в отличие от нашей, даже профессиональной публики все зрители остаются до конца титров. Это как правило игры. Переполненный зал хлопает, слушает, смеется – это потрясающе. Специфика перевода, правда, не давала исчерпывающей информации о том, что происходит на экране. Получилось, что бандитско-криминальная история отошла на второй план, а человеческие переживания на первый, и фильм, соответственно, им понравился.

Это очень неожиданно. А вот в России многие люди не пойдут на "Апрель" только потому, что это криминальная драма. Как вы к этому относитесь?

Я этого не понимаю. Ваша профессия - придумывать, как это будет называться. Но "Апрель" ведь очень отличается от всего, что мы привыкли под этим принимать. В основном, сегодняшнее кино снимают об этом, а мы сняли фильм на основе криминального материала, но совсем о другом – о любви.

Мне, как зрителю, кажется, что на первом плане в "Апреле" все-таки бандитская тема.

Знаете, когда я выхожу на сцену играть Чарли Чаплина, для меня главное то, как не просто быть комиком, если тебе плохо. Для многих зрителей же важно, что я споткнулся и упал. Мои переживания в "Апреле", как, впрочем, и в "Чарли Ча", настолько же первичнее для меня, чем, скажем, смех публики.

Как вы считаете, в фильме есть герой нашего времени?

Это пусть критики разбирают. Смотря что под этим понимать: каким мы хотим его видеть с режиссером или каким его видят девяносто девять процентов зрителей, мой двоюродный дедушка, девочки, которые стоят у театра? Все это отличается от того, какой он есть на самом деле. Для меня герой – это Александр Македонский, с которым мне сейчас играть на сцене.

Что для вас главное в Апреле, чем он близок вам?

Этот персонаж близок мне своей человечностью, тем, что не нажал на курок, сумел в непростой жизни сохранить и заново для себя придумать верную систему координат – добро и зло, хорошее и плохое. В "Апреле" мне впервые дали шанс попробовать сыграть нечто совсем другое, новое, отличное от того, что я делал раньше – весело, задорно, молодо. Для меня это очень важно. Я стараюсь уйти от определенного амплуа.

Не боитесь, что после "Апреля" может последовать зацикленность на тиражировании определенного образа, от которого сложно будет уйти. Я имею в виду, что такой герой как Апрель - это ведь целая ниша в современном российском кинематографе, точнее даже, в "новом русском" кино. И режиссеры, которые будут предлагать вам новые роли, могут эту нишу использовать?

Нет. Апреля невозможно повторить, да я и не буду больше играть такого же персонажа. Коммерческий успех – это ведь не самое главное. Для этого достаточно сняться в самом чудовищном телесериале в большой антуражной роли, проводя все пять будних дней на телеэкране и отпуская пошлейшие шутки.

А премии - для вас это важно? За роль Чаплина вы получили "Чайку", после съемок в "Апреле", возможно, станете обладателем "Ники".

Я благодарен, что приз дали именно мне, это всегда очень приятно. Хотя, в сущности, не получи я "Чайку" - разве от этого мой Чаплин стал бы хуже?

Можно сказать, что в этой роли на сцене вы уже воплотили ту веху вашего творчества и популярности, взяли такую высокую планку, которую уже сложно будет перепрыгнуть?

Я не принимаю слово "творчество" на свой счет, даже Бродский говорил, что стишки пишет, а то, что я делаю…(смеется). Что касается роли Чарли Чаплина – конечно. Ни до, ни после, ни в кино, ни в театре я не играл ничего более масштабного.

Наверняка есть роль, о которой вы мечтаете, режиссеры, с которыми хочется работать?

Их много. Я мечтаю играть Шекспира и совершенно обалдеваю от Никрошеса – бегу смотреть, когда он привозит что-то новое, а потом целый месяц нахожусь под сильным впечатлением – цитирую, вспоминаю придумки, движения, музыку.

А как вам работалось с Константином Мурзенко? Во время съемок "Апреля" возникали такие ситуации, когда режиссер, скажем, говорил одно, а вы хотели сыграть это по-другому?

Работать с Мурзенко было очень весело и жестко. Какие тут компромиссы? Он кричал – я сопротивлялся, играл не то, что он просил. В конце концов, при монтаже это все равно вырезали.

Вы успешно и достаточно рано начали сниматься у таких мастеров, как П. Тодоровский и К. Шахназаров. Как так получилось, что режиссеры вдруг перестали вас приглашать? Вы ведь больше известны как театральный актер.

Актерская профессия – подневольная. Не думаю, чтобы это было фатальной ошибкой, и я до сих пор не вижу в этом ничего зазорного, но я немного навредил себе съемками в бесчисленных рекламных роликах и тем, что побывал в роли ведущего "Мультазбуки" на ОРТ. После двух с половиной курсов обучения во ВГИКе, когда я снимался очень активно, был достаточно долгий перерыв. Я воспрял духом, когда вдруг сразу стал работать в двух театрах – родном Театре Луны у Сергея Борисовича Проханова и как приглашенный артист у Райхельгауза в Школе современной пьесы.

Расскажите, как вы решили стать актером.

Моей маме всегда нравилось, как я кого-то показывал. До сих пор думаю, что это чудовищно – то, как я это делаю. Но тут вдруг Анатолий Владимирович Ромашин, мой крестный, предложил попробовать поступить во ВГИК. Почему-то меня приняли с первого раза – на спаренный курс А.Б. Джигарханяна и А.Л. Филозова.

В вашей жизни большую роль сыграл случай, везение?

Сам по себе случай не имеет большого значения. Важно ведь еще подготовить себя к этой встрече: трудиться с утра до вечера, развивать способности, ждать и не делать глупостей, а когда дадут шанс – быть готовым выложить все свои силы и достойно принять этот вызов. У Киркигора замечательно сказано, что двери счастья открываются не внутрь – тогда бы их можно было распахнуть под сильным напором, – а изнутри. Поэтому ничего не поделаешь. Так как я в отличие от него оптимист, то считаю, что изредка они все же открываются сами по себе. И вот тут нужно успеть запрыгнуть, быть готовым со всех ног бежать в ту сторону, где они распахнулись. Поэтому так необходимо долго заниматься "бегом".

А вы успели – как по-вашему?

В какие-то да, о некоторые чуть-чуть расшиб себе лоб, многие просмотрел - наверное, что-то делал не так – но я ведь еще не остановился, я все еще продолжаю бежать...

Интервью подготовила .